Болтушка, хохотушка, песни напевушка – это были обычные для Джона Аррена слова, которыми он иногда называл супругу своего племянника, но выходило у него это с таким дружелюбием и вежливостью, что они вовсе не заставляли Лэйну почувствовать себя придворным певцом или чего больше – шутом. Возможно, на фоне других, более подходящих для леди комплиментов, эти были не настолько романтичны и изящны, но разве в этом была причина для беспокойства? В конце концов, её брак состоялся лишь потому, что её партию лорд Долины Аррен выбрал сам, а это значит, что едва ли у него были причины быть ею недовольным. Хотя, возможно, в некоторых ситуациях леди Белмор следовало бы чуть более внимательно относиться к своему поведению. Но она и без того следила за собой, как только могла. Проведя около года в компании других леди Долины, она сумела многому обучиться у них. И если какое-то время назад она тут же попыталась бы привлечь к себе внимание всех присутствующих на пиру, то сейчас вела себя сдержаннее, постоянно посматривая на гостей и в чём-то даже повторяя их поведение. В данном плане Талли были хорошим примером. Наблюдая за ними, леди Суровой Песни пришла к выводу, что доходившие до неё слухи об этом доме были правдивы. Ей понравился лорд Хостер Талли – по крайней мере, уже тем, что при их знакомстве она не углядела за ним никаких существенных недостатков. Главным его преимуществом была воспитанность, которая подчёркивала прочие его достоинства. Из впечатления, которое о нём сложилось у Лэйны, можно было сказать, что это - человек миролюбивый, не играющий на публику, опытный. Леди Белмор с интересом прислушалась к тем любезным фразам, которыми обменялись главы домов Талли и Аррен. Вслед за словами лорда Долины девушка перевела взгляд на старшую леди Талли – привлекательную с виду Кейтилин. Сразу после этого Лэйна взглянула на своего супруга – просто из любопытства, чтобы взглянуть, оценил ли он красоту этой молодой девушки. Конечно же, она, в силу своего возраста, была готова сообщить всем и каждому, что Элберт не станет интересоваться другими женщинами, кроме как собственной супругой, но это не означало, что после женитьбы он перестал быть мужчиной, чьи глаза не могут пройти мимо женской привлекательности. Главное, чтобы они на ней не задерживались. Но, удостоверившись в том, что никаких сверх знаков внимания наследник Долины ей не выказал, ограничившись тем, чего требовали законы приличия и дозволенный минимум личных симпатий, леди Суровой Песни расслабленно перевела взгляд с него на младшую дочь лорда Талли. Она держалась на полушаге за сестрой, так что Лэйне вдруг захотелось её как-то приободрить. Наверняка, решила она, такая возможность ещё представится. Пока же они отдавали дань традициям, чтобы уже затем приступить к пиру.
Когда они направлялись в зал, наследник Долины со своей супругой держались в нескольких шагах от лордов Аррена и Талли. Вместо того чтобы попытаться подслушать их разговор, Лэйна пыталась совладать с подолами своего наряда, которые во время ходьбы по лестницам очень сильно путались, обвивая тканью ноги. Но даже такие мелочи могли рассмешить девушку. Она прикрыла губы ладонью и слегка наклонилась поближе к Элберту, рассказывая, каким ей видится поход по ступеням, если вдруг те, кто идут впереди всех остальных, вдруг настолько запутаются, что начнут перевешиваться назад. Она улыбалась в тот момент и столкнулась взглядом с младшей леди Талли – и вот, вновь ей показалось, что эта девушка не слишком счастлива находиться в Орлином Гнезде. Подумав о том, что, возможно, она просто утомлена долгим путешествием или же не оправдавшими себя ожиданиями – зачастую Долина Аррен в представлении людей выглядела иначе, чем на самом деле – леди Суровой Песни решила обязательно познакомиться поближе с дочерями лорда Хостера. И в тот миг, когда возникла эта решимость, причиной послужил неподдельный интерес девушками из Риверрана, а не необходимость заводить связи. Хотя леди Белмор была бы не слишком честна с собой, если бы стала утверждать, что окружающие люди интересны ей лишь в качестве личностей и ничего более того. Но одно другому не мешает – полезное знакомство может приносить также немало приятного в общении.
По окончанию приветственной части всего мероприятия у Лэйны появилось немного времени, чтобы переговорить со своими подругами. Их было не так много, и вряд ли кого-то из всех этих девушек можно было назвать действительно близким для леди Белмор человеком, но в их компании она могла отдохнуть – в первую очередь, от своей обязанности безукоризненно вести себя на глазах у гостей. Те, к слову, отправились переодеться, так что жителям Долины оставалось с нетерпением дожидаться их возвращения. Не имея возможности регулярно обмениваться новостями, всем было интересно узнать, «а как тут у вас». Мысли Лэйны были заняты причинами, по которой Талли и Старки были приглашены в Орлиное Гнездо, но это не отменяло того, что она с удовольствием разведала бы у леди Риверрана о погоде в её краях, каких-то событиях, местных обычаях, поделившись рассказами о неприветливой, но такой родной для неё Долине. Но пока она высматривала возвращающихся Кейтилин и Лизу, ей на глаза попался супруг – подозрительно задумчивый. Такое выражение его лицо принимало только в тех случаях, когда этому предшествовал разговор с лордом Долины. Оставив разговоры с подругами, леди Белмор поспешила к супругу, но по пути к нему ещё успела поучаствовать в одной проскользнувшей мимо её ушей беседы – люди, которые окружали её и были хорошо ей знакомыми, успели привыкнуть к тому, с какой лёгкостью она к ним относилась, поэтому иногда эта беспечность в общении передавалась и им.
- О чём говорил с тобой лорд Аррен? – спросила Лэйна, отойдя чуть в сторонку вместе с Элбертом. В зале было достаточно шумно, чтобы их тихие голоса затерялись в других звуках. Наследник Долины ответил, сказав что-то неопределённое, но его всегда выдавал тот красноречивый блуждающий взгляд, который был одной из любимейших для Лэйны особенностей в её супруге: глаза вверх – «да нет, правда, я ничего не знаю», сразу же вниз – «разве мы не можем поговорить о чём-то другом?», затем в сторону – «я тебе ничего не скажу». Не смирившись с тем, что он хочет что-то утаить от неё, попросту отвертевшись и отмолчавшись, Лэйна настояла на том, чтобы наследник Долины не пытался присвоить себе этот секрет, несмотря на то, что он имел на это право. Но Лэйна ещё не слышала о том, чтобы секретность укрепила чью-то семейную жизнь, поэтому хотела, чтобы у них всё было общим.
- Он хочет убедиться, что лорд Талли будет сотрудничать, - ответил, наконец, Элберт,- но не похоже, чтобы он как-то сторонился нас. На мой взгляд, всё идёт как нельзя лучше, - и было видно, что наследнику Долины и правда так кажется. Леди Белмор задумалась над его словами. Разумеется, Талли и Старки были приглашены сюда по особой причине. По какой – это было известно только лорду Долины. Но, несомненно, у него были какие-то далеко идущие планы, и Лэйна была почти полностью уверена в том, что они каким-то образом включали в себя участие воспитанников лорда Аррена. Теперь, казалось, ничего во владениях Хранителя Востока не обходилось без них. Заметив, что Элберт не сильно заинтересован в этом вопросе, Лэйна не стала расспрашивать его дальше – и так было понятно, что в том разговоре он ничего толком не ответил своему дяде. Но вряд ли это было то, на что рассчитывал лорд Аррен, когда заводил с ним этот разговор. Если бы только Лэйна могла в этом участвовать! Но ведь кто станет обсуждать такие важные дела с невесткой.
- Старайся быть рядом с ним. Поговори о чём-нибудь с лордом Риверрана, - посоветовала девушка. Она не могла сказать это Элберту напрямую, так как он бы решил, что она преувеличивает то, что происходит вокруг, но суть её волнений заключалась в том, что наследник Долины сдавал свои позиции, причём их никто не отбирал – он сам отдавал их, когда не замечал некоторых вещей. Леди Белмор не сомневалась, что на пиру самой громкой фигурой будет молодой Баратеон – таким людям как он главное, чтобы вокруг была толпа, а уж если она есть, то они не теряются и знают, как эту толпу занять. Ни у Элберта, ни у Лэйны так не получалось. Глядя на наследника Долины, леди Суровой Песни подбадривала себя мыслью, что он завоюет сердца окружающих чем-то другим – например, своим ненавязчивым обаянием и доблестью. Но только в том случае, если это не затмит кто-нибудь другой. В целом, пир только начинался, поэтому леди Белмор ещё могла внести свою лепту в это дело. Помня о том, что рассказал ей Элберт, Лэйна ещё больше нацелилась на более близкое знакомство с леди Риверрана. Когда гости вернулись, она сразу же поспешила к леди Кейтилин – она показалась ей самой сговорчивой.
- Миледи, - заговорила с ней девушка, - не расскажете, как прошло ваше путешествие? Несмотря на наступление весны, в горах как прежде бывает опасно. Мы ожидали вашего прибытия вместе со Старками, - неизвестно почему, но волки Винтерфелла задерживались, - честно говоря, мне не терпелось поскорее познакомиться с вами всеми. Скажу по секрету – больше всего хорошего я слышала о Вас и о леди Лианне. Лорд Эддард неохотно рассказывает о семье, - Лэйна придала своему лицу наиболее приветливое выражение, чтобы леди Талли не решила, что она наговаривает на воспитанника лорда Долины – они на самом деле почти никогда не говорили, и от кого, по мнению леди Белмор, ничего нельзя было узнать, так это от него, - но это не значит, что о них никому ничего неизвестно. Говорят, что леди Лианна, что её старший брат – оба весьма горячи духом. Доводилось ли Вам встречаться с ними?
Отредактировано Leyna Belmore (2016-02-19 22:54:59)
